В походном рационе не так много особенных блюд. Ими бывают домашние блинчики, уха или копченая рыба и даже случаются пельмени. Но чаще рацион включает кашу на сухом молоке, суп из пакетиков, макароны с тушенкой. Вот и завтрак пятого дня не обещал ничего особенного. Тем сильнее запомнилась каша по-монастырски, приготовленная Аней. По виду это была обычная чечевица с тушенкой и специями. Но в тоже время она была такая вкусная. Причисляю эту кашу к разряду особенных блюд за простоту рецепта при отличных вкусовых качествах.

Утром светило солнце. В его лучах камни на склоне, образовавшие амфитеатр, казались теплыми, и мне непреодолимо захотелось полежать среди этих камней. Пока последние экипажи заканчивали сборы, я смотрел на небо сквозь ветви старых сосен и ощущал, как с каждым днем все больше притягивает к себе карельская природа. Здесь и камни живые, и живая планета тихо разговаривает с людьми.

Когда мы отчалили, то обнаружили на Калгозере бешеный клев. Щуки так и прыгали на блесну-черноспинку. Одной щуке удалось оборвать леску на спиннинге. Досадно, такой гигант сорвался.

После Калгозера и последовавших болот встретили низкий мостик, а под ним – довольно быстрая струя воды. Байдарки легко прошли под мостом, стоило только нагнуться вбок. Катамарану Сергея и Нади было сложнее. Сергей на ходу зацепился спасжилетом о мостик и упал за борт. С катамараном Шелеста оказалось еще сложнее: его пришлось медленно проводить по струе, придерживая за трос с берега.

Впереди ожидался самый интересный порог Калги – Офицерский. Правда, до него был еще порог Короткий и несколько шивер, которые проходятся без осмотра. Офицерский мы ждали заранее, всматриваясь в каждый левый поворот. Нам очень не хотелось влетать в порог без осмотра, как это случилось с одной группой. Они не заметили начало порога, потому что считали ориентиром ЛЭП. В действительности, этой ЛЭП давно нет, а разглядеть в зарослях сгнившие опоры – большая удача. Футболка или майка перед порогом также не является непременным сигналом: в один год ее повесят, в другой нет. Остается полагаться на шум воды.

Мы вовремя заметили Офицерский и зачалились на левом берегу. Осмотрели, наметили траекторию и вперед. Для Щуки этот порог несложен. Как и на всех других порогах я пользовался рулем, а Света гребла и материла валы. Первая ступень изгибается вправо почти на 90° и в ней довольно сильно прижимает к левому берегу. В конце ступени есть улово. Вторая ступень проще и прямее. Хотя обливняков и на ней хватает.

Все суда, кроме Сашиной Таймени прошли Офицерский без происшествий. Другие экипажи и Сашина семья ждали внизу, но его все не было. Как потом оказалось, после первой ступени Саша едва успел зайти в улово и причалить. Еще немного и его Таймень превратилась бы в подводную лодку. От изгиба на валах шкура сильно натянулась и лопнула в районе носа. Образовалась рваная дыра длиной около 20 см. Пришлось Саше разгружать и клеить байдарку. Он все сделал быстро и ловко, подтвердив репутацию опытного водника.

Это происшествие позволило мне пройти вторую ступень Офицерского самосплавом. Я зашел в улово там, где Саша клеил Таймень, и был подхвачен потоком. Перед выходом из улова успел заметить на другом берегу Шелеста. Он стучал кулаком по лбу и не менее выразительно взглядом сообщал, что я рехнулся. Но было уже поздно. Поток проносил меня то между камней, то над ними. После второго болезненного удара копчиком по обливняку выработалась техника самосплава и стало комфортнее.

Я уже мог вскочить на какой-нибудь камень и постоять на нем. За камнями следовали глубокие места и новые камни. Было опасение, что нога или пальцы застрянут в расщелинах. Из-за этого приходилось поджимать носки ног и держать пальцы сжатыми в кулаки. Самосплав мне понравился и принес ощущение полного удовлетворения от прохождения порогов Калги.

Наша крайняя стоянка на реке была сразу за мостом на левом берегу. Вечером мост стал игровой площадкой для детей, которых Саша научил играть в слона.